Как-то давно довелось ехать на «КамАЗе» вдоль озера Балхаш. На современной карте это М-36. Дорога тогда была неширокая, но хорошая, асфальт ровный, без ям. Еду и думаю, с чего ей плохой быть? Машин ни впереди, ни сзади нет. Некому полотно гробить.
Примерно посредине между Приозёрском и Балхашом на встречной обочине военный бортовой «Урал-375» с обвисшим тентом. Водитель стоит на нашей стороне, машет руками, просит остановиться. Тормозим.
Вид у бойца зачуханный. Форма мятая, грязная, подворотничка нет. На щеках юношеское подобие щетины, руки чёрные.
— В чём дело, боец?
— Вот, машина поломалась, не заводится, стою.
— Давно стоишь?
— Пятый день.
— Что же ты, один ехал?
— Нет, с прапорщиком.
— И где прапорщик?
— Уехал в часть за помощью.
— Давно?
— В первый день.
—А ты?
—А я сторожу… Воды у Вас нет?
Смотрит на нас голодными глазами. Вода, поди, лишь предлог. Еду просить стесняется. Видать, все четыре дня «постился», пытаясь машину оживить. Нас тормознул, когда совсем невмоготу стало. Какое уж тут умывание, когда человеку пить нечего.
Налили солдату воды во фляжку, поделились бутербродами, оставили пару банок рыбных консервов. Бывай, служивый. У нас свои дела.
Возвращались дней через пять. «Урал» стоит где стоял. Бойца нет. То ли его в часть забрали, то ли сам куда подался от безысходности. Не знаю.
Кабинетные грамотеи комиссарского роду-племени, пожалуй, возмутятся. Не могло, мол, такого случиться в доблестной Советской Армии, чтобы бойца и машину бросили без присмотра на неделю. Могло, господа, могло… Чего только не бывало…
Свежие комментарии